Уважаемые участники и гости форума! Пишите обо всем, что вас интересует, беспокоит, озадачивает, увлекает. Что вам интересно обсудить или чем хочется поделиться из своего опыта духовного поиска.
Зрительный ребенок или любовь к тараканам Автор публикации: Оксана ВЕРЕЖКО
Когда я была маленькая, одним из самых любимых моих подарков были цветные карандаши. Дело в том, что в тот период я росла в маленьком южном городе, в котором даже тетради было достать очень трудно, что, несомненно, делало новогодний подарок из цветных карандашей неповторимым. Новый год ассоциировался у меня не только с мандаринами и елкой, а еще и с волшебной коробкой цветных карандашей, которые под этой елкой лежали. Когда все стихало, я кралась к ним и брала в руки эту новенькую коробочку, я нюхала ее, распечатывала, перебирала их, облизывала, но несколько дней не точила. Любовалась и вынашивала те образы и истории, которые нарисую. Из-под свежезаточенных карандашей выходили целые рассказы, фильмы, захватывающие истории и сюжеты. Кто-то рождался, спасал мир, дружил, любил, летал в космос...
В то время у нас в квартире водились тараканы, очень часто они становились персонажами моих историй. Утром я открывала кладовку, где они в основном жили, и здоровалась с ними, вечером желала спокойной ночи, ложилась спать, и мое воображение рисовало все новые и новые сюжеты с их участием. У придуманных Тараканов были имена и интересная жизнь. Были пары, жены, мужья, дети, они отличались в моих рисунках одеждой и характерами. Нет, конечно, эти образы не были связаны с конкретными тараканами, я, слава Богу, их не отличала друг от друга в реальности. Идеей-фикс было знакомить их с другими насекомыми, что я и делала не откладывая - собирала всяких ползающих жуков, приносила домой и подсаживала в кладовку. Они уползали вглубь, в те неизведанные щели, куда мне было не пробраться, и где, вне всякого сомнения, были великолепнейшие тараканьи интерьеры с кроватками и шкафчиками, столами, тарелками, занавесками и ковриками.
Я ложилась спать и очень переживала, как там новые жильцы, как их приняли, нет ли ссор, как разместились, на каких они полках, и поместятся ли они на тараканьих кроватках, ведь жуки были больше тараканов. Рисунки видели родители, мы всегда вели беседу про все мои произведения и про тараканов тоже. Когда же появлялись нарисованные тараканьи гробы и торжественные похороны, они переглядывались между собой.
Меня часто спрашивали, почему на картинках тараканы плачут. Я рассказывала про родителей моих друзей и самих друзей, которые их убивали. При этом обливалась слезами. Помню, как меня отправляли к бабушке на несколько дней, а вернувшись, я, спустя какое-то время, понимала, что тараканов нет. Я заглядывала в кладовку, искала под ванной, на кухне. Приходила мама и, понимая, что я ищу, сажала меня напротив и рассказывала, что тараканы переехали. Она рассказывала, какие у них на самом деле повозки и поезда, и даже самолеты. Как впереди всех шел мой любимый таракан Вася в синих штанах, его все слушались...
Я рисовала эти переезды, узелки, сумочки, повозки и космолеты, при этом немного расстраивалась, что мне так и не удалось их всех увидеть при этом переезде, и что за все время Вася ни разу не одел при мне синие штаны! Зато когда паразиты заводились в нашем доме опять, об этом все узнавали быстро, громко и сразу. Я неслась по коридору со счастливой улыбкой и с криком "ОНИ ВЕРНУЛИСЬ!!!" И все смеялись и улыбались со мной. Я представляю какие "нежные" чувства к тараканам мои родные испытывали в этот момент.
Мама и близкие никогда не знали ни векторной психологии, ни психологии вообще. Мне повезло, что у матери был зрительный вектор, и такие простые, на первый взгляд, вещи она понимала благодаря своей зрительной чуткости. Даже трудно представить, что было бы со мной в те далекие пять лет, если бы я узнала, куда переехали тараканы на самом деле.))) Скорее всего, в моей жизни больше не было бы ни карандашей, ни красок, ни кисточек, а потом и всех созданных мной интерьеров и картин, возможно не было бы любимых людей, открытости и своего особенного взгляда на жизнь. Понимание меня в детские годы привело к тому, что в дальнейшем я смогла самостоятельно преодолевать многие трудности, любить, мечтать, создавать.
Я посвящаю свою статью всем родителям! Всем, кто сделал этот шаг и подарил новую жизнь. Вам - заботливым, умным, логичным мамам. Вам - строгим, сильным и правильным папам. Вам - так любящим своих детей и так желающих дать им все, что только сможете. Вы взрослые и, конечно, точно знаете, что тараканы - паразиты, и вы знаете, как нужно правильно жить. В то же время, важно помнить, что Вы от природы наделены своими определенными качествами и желаниями, обусловленными Вашими векторами, а Ваши дети могут уже при рождении сильно от Вас отличаться и иметь совсем другой векторальный набор и, соответственно, другие способности и устремления. Вы можете считать, что слезы - это проявление слабости или неуравновешенности, что подобные фантазии - это отрыв ребенка от реальности. Где-то к десяти годам, я уже и сама понимала, что тараканы это насекомые, которые переносят грязь и не спят на кроватях. Но космолеты остались, только в них уже пересели люди, сказка осталась, любовь ко всем тоже осталась... Я очень благодарна всем своим близким, маме, которые как хрустальную вазу сохранили во мне эту способность чувствовать и творить...)))
Отправлено: 20.08.17 21:44. Заголовок: )) "Общаясь с де..
)) "Общаясь с детьми, мы чаще всего не задумываемся, как они воспринимают обращенные к ним слова и фразы. Трудно представить, но наши слова и мысли обладают магической силой. Всего одна фраза может лишить жизнь смысла, убить надежду, а может придать уверенности, рассмешить, утешить, помочь обрести веру и любовь.
Представляем вашему вниманию фразы с двойным смыслом. Сравним то, как и что вы сказали с тем, что понял ваш ребенок.
Мы говорим... -Осторожно - упадешь! -Не трогай собаку - укусит! Ребенок слышит: -Мир опасен, лучше вообще ничего не делать. Скажите иначе: -Позаботься о себе, береги себя. Будь внимательным.
Мы говорим... -Давай быстрее! Поторопись! Замолчи! Стой! Отвечай! Ребенок слышит: -Ты не важен. Тебе придется поступиться своими желаниями ради моих. Скажите иначе: -У меня 10 минут. Сколько тебе нужно времени? (Попробуйте договориться).
Мы говорим... -Не хнычь! Не ори! Не смейся! Не плачь! Ребенок слышит: -Не выражай своих эмоций. Скажите иначе: -Ты, наверное, устал. Ты чего-то испугался. (Постарайтесь понять чувства ребенка).
Мы говорим... -Ну, сколько можно повторять (объяснять)! Ребенок слышит: -Ты глупый, ты неудачник. Скажите иначе: -Ты справишься, попробуй еще. Я могу помочь, если хочешь.
Мы говорим... -Как тебе не стыдно! Ребенок слышит: -Ты плохой, с тобой что-то не в порядке. Скажите иначе: -Все мы ошибаемся. Ошибка - это шаг вперед к умению и знанию.
Мы говорим... - Посмотри как хорошо он/она/ делает! А ты? Ребенок слышит: -Ты хуже других. Скажите иначе: -Я люблю тебя таким, какой ты есть.
Вы говорите: "Это слишком дорого". Они слышат: "Счастье без денег невозможно". Лучше сказать: "В магазине продается немало интересных вещей, но у нас их и так много, так что мы не станем покупать новые".
Вы говорите: "Поделись своими игрушками". Они слышат: "Отдай свою игрушку". Лучше сказать: "Катя хотела бы немного поиграть с твоей машинкой.Она тебе её вернет".
Вы говорите: "Думай, что говоришь!" Они слышат: "Не желаю тебя слушать!" Лучше сказать: "Я рада, что ты пришел со мной поговорить, но у меня к тебе одна просьба. Я считаю это слово грубым, так что, пожалуйста, не употребляй его".
Вы говорите: "Не волнуйся, все будет в порядке". Они слышат: "Нечего расстраиваться по пустякам!" Лучше сказать: "Я понимаю, что тебе было нелегко. Расскажи мне, как это случилось".
Вы говорите: "Почему ты это сделал?(не пришел домой вовремя, обидел сестренку" Они слышат: "Ты опять поступил неправильно". Лучше сказать: "Думаю, ты задержался потому, что тебе было весело и не хотелось идти домой. Но это все равно не правильно."
Вы знаете, как орлица выбирает себе отца для своих орлят?
Она такую интересную вещь делает. С дерева или куста она отламывает веточку, берёт её в клюв, поднимается на большую высоту и с этой веточкой начинает там кружить. Вокруг самки начинают летать орлы, тогда она бросает эту ветку вниз, а сама смотрит. И вот какой-то орёл подхватывает эту ветку в воздухе, не дав ей упасть, а затем приносит её к самке очень аккуратно, из клюва в клюв. Орлица берёт эту ветку и опять бросает вниз, самец вновь её ловит и приносит ей, а она опять бросает …
И так повторяется много - много раз. В том случае, если на протяжении определенного времени и неоднократных бросаний ветки орёл каждый раз подхватывает её, то самка выбирает его, и они спариваются с ним. Зачем она это делает, вы потом поймёте.
Затем они собираются высоко на скале, вьют гнездо из жестких прутьев, редкое, достаточно жесткое, и мама с папой начинаю выдирать из себя, из своей собственной плоти, клювом пух и перья. Этим пухом и перьями они выстилают гнездо, забивают все дырки в нём, делают его мягким и тёплым. В такое мягкое и теплое гнёздышко орлица откладывает яйца, затем они высиживают птенцов. Когда появляются орлята (а они приходят на свет божий такими маленькими, голенькими, немощными), родители прикрывают их своим телом, пока они не окрепнут. Заслоняют крыльями от дождя, от палящего солнца, носят им водичку, пищу, и птенцы растут. У них начинают расти перья, крепнут крылья и хвост. И вот они уже оперились, хотя ещё маленькие. Тогда мама с папой видят, что уже пора.
Папа садится на край гнезда и начинает колотить по нему крыльями: молотит, колотит, трясёт это гнездо. Для чего? Для того, чтобы выбить все перья и пух, чтобы остался только жесткий каркас из веток, который в самом начале они сплели и сложили. А птенцы сидят в этом вытрясенном гнезде, им неудобно, жестко, и они не понимают, что же случилось: ведь мамочка и папочка были раньше такие ласковые и заботливые. Мама в это время летит куда-нибудь, ловит рыбку и садится где-то метрах в пяти от гнезда, чтобы птенчики видели. Потом на виду у своих птенцов начинает эту рыбу потихонечку есть. Птенцы сидят в гнезде, орут, пищат, не понимают, что же случилось, ведь раньше всё было по-другому. Мама с папой их кормили, поили, а теперь всё пропало: гнездо стало жёсткое, перьев и пуха уже нет, и ещё родители сами рыбу едят, а им не дают.
Что же делать? Кушать ведь хочется, надо выбираться из гнезда. И тогда птенцы начинают делать движения, которые они никогда раньше не делали. Они и дальше их не делали бы, если бы родители продолжали с ними нянчиться. Птенцы начинают ползти из гнезда. Вот орлёнок вываливается, такой неуклюжий, еще ничего не умеет, ничего не знает. Гнездо стоит на скале, на отвесном утёсе, чтобы никакие хищники не подобрались. Птенец срывается с этого склона, брюхом по нему едет, а потом летит в пропасть. И тут папа (тот, который ловил когда-то веточки) стремглав бросается вниз и ловит себе на спину этого орлёнка, не дав ему разбиться. И потом, на спине, он поднимает его опять в неудобное гнездо, опять на скалу, и всё начинается сначала. Эти птенцы падают, а отец их ловит.
А отец ловил их, как орел, на свою спину. У орлов ни один орлёнок не разбивается.
И вот в какой-то из моментов падения орлёнок начинает делать движение, которого никогда раньше не делал: он расправляет на ветру свои боковые отростки - крылья, попадая в поток воздуха и таким образом начинает летать. Так орлы своих птенцов учат. И как только птенец начинает летать сам, родители берут его с собой и показывают места, где водится рыба. Они уже не носят её ему в клюве.
Это очень хороший пример того, как нам воспитывать своих духовных и физических детей. Как важно не передержать их в тёпленьком гнездышке! Как важно не перекормить их рыбкой, когда они и сами уже могут её ловить! Но с какой заботой мы должны научить их летать, посвящая этому свои силы, и своё время, и мудрость, и навыки! Не зря самка выбирает самца, бросая веточку. Она же не хочет, чтобы её дети разбились. Выберешь нерадивого папашу без проверки, а потом детей не досчитаешься. У орлов и так птенцов мало, один или два.))
Отправлено: 20.03.20 01:16. Заголовок: Десять способов испо..
Десять способов испортить ребенку взрослую жизнь
Родители бывают разные. Некоторые считают, что они всегда правы просто по факту своего родительства. Другие не уверены в своих педагогических талантах, читают горы литературы и изводят ребенка своей тревожностью. Есть такие, которые неожиданно обнаруживают, что ребенок уже говорит/все понимает/курит/не ночует дома, и у них начинается острый приступ воспитательной активности. В любом случае взрослые учатся быть родителями рядом со своим ребенком в силу своих способностей. И, конечно, делают ошибки по ходу этой учебы. Некоторые ошибки настолько типичны и популярны, что складываются в узнаваемые сценарии и становятся фундаментом проблем человека уже во взрослом возрасте Скрытый текст
Сцена 1. «Ты же мальчик» Лето. Бетта. Пансионат. Мама тащит за руку орущего мальчика. И громко ему говорит: «Ты почему плачешь? Ты же мальчик! Мальчики не плачут. Ты когда-нибудь слышал, чтобы папа плакал? Или ты хочешь стать девочкой?!» Мальчик испуганно замолкает.
Мальчики не плачут, мальчики умирают от инфарктов в 35–40 лет. Запрет выражать чувства по половому признаку — общее место в воспитании детей. Девочка, например, не дает сдачи, не защищается, не грубит. Ей вообще в идеале не положено злиться. Ее тут же одергивают: «Ты же девочка!» А если девочка плачет, к этому не стоит относиться серьезно: всем известно, что это просто истерики и капризы, к которым женщины склонны с раннего детства. Таким образом, с одной стороны, мальчик, «который не плачет», не имеет доступа к своим собственным чувствам (чтобы не плакать, нужно перестать чувствовать, что тебе больно). А с другой стороны, он не может воспринимать всерьез и чувства девочки (своей будущей жены): она плачет не потому, что ей больно, а потому, что она девочка, — а они просто капризные истерички от природы.
Сцена 2. «Мать от тебя уйдет» Там же. Мать, ребенок. Мальчик лет четырех на высоком, метра два, каменном бордюре. Мать стоит снизу и протягивает руки: «Прыгай!» Ребенок не прыгает — боится, плачет. Мама раздражается и приказывает прыгать, с каждым словом в голосе появляются стальные нотки: «Мать тебя поймает! Прыгай, кому говорю! Ты что, матери не доверяешь?!» Мальчик заходится в истерике. «Тогда мать сейчас от тебя уйдет!»
Безопасность и надежность в этом мире отсутствуют по определению. Ни на кого полагаться нельзя: даже мать может уйти как раз в тот момент, когда она больше всего нужна — когда страшно. Доверять никому нельзя, а собственных сил, чтобы справиться, явно не хватает. Но в будущем придется полагаться только на себя. Попросить о помощи — невозможно. Все равно не помогут — еще и по голове получишь. Вообще «уход» матери как средство воздействия на ребенка довольно распространенный прием: никого на улице не смущает, когда родители зло рычат: «Так, мы ушли, а ты тут оставайся сам!» Прохожие, как правило, еще и подыгрывают родителям, заявляя (в шутку, конечно): «Мы сейчас заберем этого мальчика себе, раз он маму с папой не слушается!» Но ребенок таких шуток не понимает: для него это вполне серьезные угрозы. И в дальнейшем он просто не будет верить в то, что существуют прочные привязанности между людьми — его всегда могут бросить, если что-то пойдет не так.
Сцена 3. «Такой ребенок ***** мне не нужен» Супермаркет. Ребенок капризничает, что- то выпрашивает. Мать в ярости, отец нервно пританцовывает и грозно поглядывает на мать: «Сделай с ним что-нибудь!» Мать шипит на ребенка: «Если ты сейчас же не прекратишь, мы обменяем тебя на другого мальчика, который умеет себя нормально вести. А тебя сдадим в детдом!»
Вариации на тему: «родим другого ребеночка», «отведем к дяде милиционеру», «отдадим цыганам». Посыл прозрачен: ты нужен нам только в том случае, если оправдываешь наши ожидания, если не мешаешь нам, если с тобой легко. Чтобы выжить, ребенку нужно быть удобным. Не отсвечивать. Не орать. Не хотеть ничего такого, чего не хотят его родители. Наказание смерти подобно — в качестве наказания выступает отвержение. Во взрослом возрасте такой человек будет либо пытаться «заслужить» право быть рядом со значимыми людьми, угадывая то, каким они хотят его видеть (бесперспективная задача). Либо научится сам отвергать всех заранее — чтобы не оставить такого шанса тем, кто может оказаться рядом. В опасной близости. Потому что близость, в которой отвержение работает как «волшебная кнопка управления», конечно, опасна. И не только для ребенка — для взрослого человека тоже.
Сцена 4. «Маме из-за тебя плохо» Мама часто болеет. У нее мигрень, бессонница, расстройство желудка. Каждый раз, когда дочь делает что-то не так, как хотелось бы маме, у мамы обострение. Плохо закончила четверть — мама лежит пластом. Дружит не с теми ребятами — у мамы понос. Нет, мама не ругается — она же очень любит дочь, она не станет повышать на нее голос. Она — жертва, заложник своей материнской любви, притом очень хрупкая жертва, с которой нужно всегда бережно обращаться. Иначе она может даже помереть от того, что дочь отказалась поступать в институт или решила обрезать косу и сделать пирсинг.
Регулятором таких отношений выступает токсичное чувство вины: ребенок привыкает чувствовать ответственность за любое недомогание матери, даже за то, что она несчастна. И даже в том случае, если несчастна она из-за того, что развелась с папой. Этот шантаж покрепче угроз и скандалов. Потому что вперед выставляется «любовь». Отвечать на эту «любовь» означает изо всех сил соответствовать. Иначе ребенок становится палачом своей матери. А быть палачом такого уязвимого и любящего человека — непомерное испытание не то что для ребенка, но и для взрослого человека. В результате дочь так и будет «беречь мать» ценой собственной жизни. А в своих личных отношениях (если они вообще возникнут) будет либо воспроизводить стратегию матери и «любить до смерти» (своей) партнера, либо шарахаться от любой близости, потому что близость непременно связана с чувством вины и несвободы.
Сцена 5. «Я сейчас позову отца» Обычная двухкомнатная квартира. Мать ссорится с ребенком, ребенок огрызается, отказывается подчиняться. Отец смотрит телевизор. «Сейчас позову отца!» — угрожает мать. И следом: «Николай! Иди сюда! Ты посмотри, он меня ни в грош не ставит!» Николай морщится (это привычный сценарий в семье) и делает звук погромче. «Ты отец или нет?! — взвывает мать. — Прими участие в воспитании сына! Или тебе все равно?!» Николай нехотя поднимается, он уже зол — не на сына, на безысходность, выходит на кухню, дает подзатыльник ребенку, отбирает у него планшет. Скандал выходит на новый уровень. Хлопанье дверями, мат. «Что вы все такие нервные? — удивляется мать. — Можно же по-хорошему все решить, зачем обязательно скандалить?»
Роль отца тут — кувалда. Если он откажется, то получит статус «плохой отец». И в качестве бонуса — ссору с женой. Построить нормальные отношения с отцом у сына минимальные шансы. Но в таких семьях это и необязательно: когда сын подрастет, мать скорее всего станет также натравливать его на отца. Ребенок усваивает манипулятивную стратегию решать все сложные вопросы «через третьего». Реализоваться это может как угодно: например, в хронически «треугольных отношениях», когда он может жить спокойно только в раскладе, где отношения друг с другом выясняют жена и любовница. Или мама и жена. Другой вариант — он и сам станет таким же «прикладным скандалистом», как отец.
Сцена 6. «Ты что, маму не любишь?» На приеме у психолога мама и шестилетний сын. «Вот скажи тете, почему ты так себя ведешь?» — строго говорит мама, будучи абсолютно уверена, что психолог сейчас быстро поможет «поставить ребенка на место». Мальчик смотрит исподлобья. «Молчишь? Может, потому, что ты маму не любишь? Отвечай! Не любишь?!» Ребенок начинает всхлипывать. Психолог временно спасает ребенка от мамы.
Эта манипуляция успешно используется и тогда, когда ребенок давно вырос. В ответ на попытки жить собственной жизнью, а не руководствоваться маминым мнением по всем вопросам, уже взрослый сын или дочь получают трагическое, с надломом: «Конечно, я плохая мать. Поделом мне — собственному ребенку стала не нужна!» — «Ну что ты, мам, конечно, мы проведем лето на даче/не будем менять квартиру/назовем внука так, как ты хочешь». Сепарироваться от такой матери предельно сложно: чувство вины изрядно мешает. Любовь у такого ребенка — это плотная зависимость от другого человека. И он скорее всего будет либо действовать по привычному с детства сценарию, либо избегать близких отношений, потому что одной такой мамы — больше чем достаточно.
Сцена 7. «Так, все понятно» Двор. Детская площадка. Девочка лет пяти хочет продолжить игру, а мама пытается увести ее домой. Девочка капризничает, мама не справляется. Голос мамы становится зловеще-таинственным. «Та-а-а-ак… — шипит мама, — все поня-а-атно.... Ну хорошо… Так и запи-и-ишем…» Девочка умолкает, начинает нервно ерзать, забывает про игру. Мама победила.
Что означает эта угроза? Куда запишем? Что из этого следует — расстрел или не купят конфет? Все это покрыто для маленького ребенка мраком. Угрозу невозможно классифицировать, а значит, невозможно как-то к ней отнестись. Но главный посыл — «со мной можно сделать что- то страшное, настолько страшное, это даже непонятно что» — работает отлично. Во взрослом возрасте такие дети часто приписывают другим людям власть над собой, им страшно говорить «нет», страшно бунтовать и отстаивать свое мнение — мало ли чем это может закончиться.
Сцена 8. «Посмотри на Сережу» Вечер. «Ты сегодня читал?» — спрашивает мать сына-школьника. В ответ слышится что-то невнятное. Вздох матери. «А Сережа, сын Лидии Степановны, даже больше программы читает! На концертах выступает, потому что лучший ученик в музыкальной школе. И маме радость, и будущее у человека…» Сын молчит и ненавидит Сережу, а мама делает «контрольный в голову»: «Ох, весь ты в дядю Сашу пошел, такой же непутевый. Даже внешне на него похож».
Вроде бы уже на каждом заборе написано, что сравнивать своего ребенка с чужим, да еще и в пользу чужого — провальный педагогический ход, который кроме обиды, агрессии и неуверенности в себе ничего ребенку не дает. Тем не менее такой «Сережа» есть в анамнезе почти у каждого. Послание тут зашито понятное: «Не очень ты у нас удачный вышел. Так себе. Другие получше будут». Надо ли говорить, что ненависть к «Сереже» не спасет этого ребенка от того, чтобы бесконечно сравнивать себя с другими. Такие сравнения вряд ли украсят жизнь. Да и другие будут всегда оказываться либо на недоступной высоте, либо настолько ничтожными, что не о чем с ними разговаривать. Одиночество и проблемы с самооценкой — вот плоды такого рода установок.
Сцена 9. «Главное — ничего не трогай!» На приеме у психолога мама с ребенком лет шести. Ребенок рассматривает плакат, а мама каждую минуту повторяет: «Главное — ничего тут не трогай! Не бегай! Не вздумай уронить вазу! Разговаривай тихонько! Ты всегда такой непослушный, я же знаю, чего от тебя ждать!» Мальчик и не собирается трогать, шуметь и бегать, но маму это не останавливает. Она обращается к психологу: «Вы видите, как мне с ним тяжело? Нужен глаз да глаз! Ни на минуту не расслабишься!» Минут через пятнадцать маминых причитаний мальчик все-таки начинает активные действия, и мама выдыхает: теперь все на месте, можно одергивать ребенка на законных основаниях.
Похоже, ребенок должен непременно соответствовать тому сценарию, который есть у матери, чтобы мама могла его реализовывать («это подвиг — быть матерью такого непоседливого мальчика, мне постоянно приходится беспокоиться»). В такой ситуации ребенку очень сложно научиться понимать, что же происходит с ним самим на самом деле, чего он хочет. Он «подключен к маме» — она провоцирует его на определенное поведение и регламентирует, какой он. Если все-таки по мере взросления, через шумы, до него донесутся собственные желания и ощущения, ему предстоит сложный процесс отделения от мамы. Если нет — может получиться как в том анекдоте: «Мама, я замерз?» — «Нет, ты хочешь кушать!»
Сцена 10. «Я лучше знаю, что тебе нужно» Студия рисования. Мама записывает дочку двенадцати лет на занятия. «Как тебя зовут?» — спрашивает преподаватель у девочки. «Анечка», — отвечает мама раньше, чем девочка успевает открыть рот. «Ты хочешь научиться рисовать?» — опять обращается учительница к Ане. «Да, конечно! У нее есть данные, она так красиво в детстве рисовала! И у меня есть способности, это наследственное», — мама снова успевает раньше дочки. Учительница делает третью попытку: «А что ты любишь рисовать больше всего?» Но девочка уже и не пытается отвечать. Мамин голос сбоку: «Надо сначала научиться, технику поставить, а потом будет ясно, что любит». Девочка с тоской смотрит в окно, и есть подозрение, что рисовать она вообще не хочет.
Еще Альфред Адлер, известный венский психолог, современник Фрейда, писал о том, что гиперопека ведет к формированию инфантильности и комплекса неполноценности. Некоторые родители называют это «большой родительской любовью», но на самом деле они, так сильно опекая ребенка, пытаются прожить жизнь вместо него. Послание здесь чудовищное: «Ты не справишься, ты не способен, я все сделаю для тебя и за тебя, посиди в сторонке. В пределе — не живи». Такие дети, вырастая, строят созависимые отношения и часто страдают наркоманией (это самый простой способ «не жить»). Сепарацию с родителями такого типа можно смело приравнять к подвигам Геракла.
Отправлено: 03.12.20 23:30. Заголовок: Отрывок из лекции по..
Отрывок из лекции популярного психолога и ведического астролога Руслана Нарушевича «12 загадок для мамы и папы». Информация для размышления всем родителям:
«Девочек не надо хвалить за сделанное. Вы способствуете ее деградации. Если девочку хвалить за то, что она сделала: очень вкусно, очень красиво – в итоге формируется такое, что признание мне придет только за мои заслуги. Признание мне придет только за то, что я сделала. Это уничтожающий женщину принцип.
Здоровое положение вещей – я достойна любви, потому что я есть, потому что я – умница, потому что я – хозяюшка, потому что я – помощница, потому что я – принцесса, потому что я – фея на кухне. Вот тогда у женщины здоровая психика, потому что одобряют ее саму природу, т.е. чтобы мне получить любовь, надо просто остаться собой. Вот в чем принцип воспитания девочки. Если вы начинаете ее хвалить за заслуги, то она сразу начинает думать: меня саму хвалить не за что, любовь я могу только заработать, будут заслуги – будет любовь.
Мальчики – полностью наоборот. Абсолютно диаметрально. Мамы очень любят говорить: ты у меня такая прелесть, такой умничка, такой молодец. Вроде бы хорошо. На самом деле, только способствуете деградации мужчины, потому что ему мерещится, что он сам по себе хороший. А мужчине хорошо, только если он чего-то достигает.
Поэтому чтобы мальчика побуждать к тому, чтобы он совершенствовался и чувствовал себя счастливым в итоге, ему надо говорить о его заслугах: очень красиво сделано, очень здорово, очень умело. Мальчику все эти ласковые слова нужны в меньшей степени, потому что его природа развиваться. Ему нужна похвала за то, что он достиг.
Вместо того, чтобы сказать: заинька, солнышко, – для мальчишек постарше очень важно, чтобы вы их самолет показывали, сделанный из лего, всем приходящим гостям. Это важнее чем все солнышки, лапоньки, заиньки. «Посмотрите что он сделал, угадайте кто это сделал. Правильно, это Алешка сделал, это сын мой», – это гораздо большая похвала, больший стимул для мальчика.
А девочка не станет лучше, если ее супом угощать весь район. Она просто поймет, что она должна упахаться за всю жизнь, и район кормить супом. Она не заслужит больше никогда любви, пока всех супом не накормит. Дайте девочке понимание, что она совершенна и прекрасна сама по себе, что любви и признания ей заслуживать не нужно, что вы любите ее и восхищаетесь ей просто потому, что она есть…»
Все даты в формате GMT
2 час. Хитов сегодня: 0
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума